Негр с ножом всё ещё боролся, размахивая лезвием. Потом медвежья рука схватила руку с ножом, ломая кости. Темнокожий бешено закричал, но его крик прекратил Артур, схватив его за горло и подняв вверх.
– Я же сказал – валите…, – не своим голосом произнёс Артур.
Лифт остановился и двери раскрылись. Высокий блондин отпустил противника, который упал словно набитый мешок. И только сейчас оба Воина увидели первого негра, который ещё целой правой рукой держал пистолет и целился в огромного Артёма.
– Чёрт, нет! – успел крикнуть Артур и прыгнуть на траекторию выстрела.
Выстрел, звук сотряс весь первый этаж с молодой консьержкой. Артур по инерции сделал шаг назад, пуля угадила прямо в грудь. Артём поймал друга, но тут прозвучали ещё три выстрела и все были в цель.
– Мразь! – крикнул Артём, сделав шаг вперёд и правой ногой ударив в грудь противника.
Негр пролетел с десяток метров и влетел в декоративную колонну, наполовину уничтожив её. Здоровяк развернулся и увидел, как Артур встаёт с пола, смотря на четыре пулевых ранения и широко улыбаясь.
– Ничего…, это не серебро, – сказал он.
Через дырки в окровавленной футболке было видно, как из тела вылезают пули. Одна за одной они упали на землю, а раны прямо на глазах затянулись. Артур зашипел от боли и жжения внутри.
– Чёрт, почему это всегда так больно…, – произнёс Артур.
Его глаза моментально вернули своё нормальное, человеческое состояние. Артём закрыл глаза и глубоко выдохнул. Блондин вышел из лифта, застёгивая куртку.
– Красавица, вызови Посвящённых, пусть заберут этот мусор.
Здоровяк нагнал своего напарника у выхода, заметив, как молодая девушка набирает спешно номер телефона.
– Ты мне скажи, чудила, у тебя же есть пистолет. Не легче было их перестрелять? – спросил Артём.
– Ствол с серебряными пулями я ношу для более серьёзных противников, которые могут мне навредить. А не эти…
– А помимо пистолета, серебряный нож.
– Мне трупов за спиной и так хватает. Так в Митрхоле подписано перемирие? – Артур остановился, взглянув на Артёма.
– Да, передышка…
– Для меня это шанс пожить дольше… Кстати, – блондин достал из куртки ключи и кинул другу, который ловко их поймал. – За рулём ты.
***
Машина плавно ехала по ещё нормальной целой дороге, а несколько секунд назад было ощущение, что я еду по танкодрому на запорожце. Я смотрел в зеркало заднего вида, держа в руках рюкзак. Там были спрятаны и очки, которых я… наверное, стеснялся. Но к линзам привыкнуть не смог, да и шиковать моя семья не привыкла.
За рулём был Антон. С того момента, как он меня подобрал, мой друг не проронил ни слова. Но при этом выглядел очень нервным, иногда глох на перекрёстках, слишком резко газовал.
– Я бы доехал и на автобусе, – нарушил я тишину.
– Кто-то должен объяснить твоей матери, что ты не виноват.
– Какая разница, Антох? Главное не то, что мы делали, а главное – какой итог!
– А итог в том, что ты слишком сильно рвёшься помочь!!! Да сделай ты сначала всё для себя и только потом помогай другим.
Я отвернулся в другую сторону. Всю жизнь я считал себя одиноким, двигался к совершенству, чтобы потом стать лучшим. Но я всё дальше становился от людей. Я был другим, и меня это всегда больно кололо в сердце. Всегда хотелось заниматься спортом, но не мог. Врачи запрещали из-за сердца и кучи другой ерунды.
– Я так не умею.
Машина вновь слишком резко затормозила прямо у моего дома. Дом с номером 13. С самого детства мне казалось, что судьба изящно надо мной издевается.
– Сань…
– Антон, ты не можешь меня понять. Как спортсмен, чемпион, первый красавец школы и душа компании может понять прыщавого ботаника, который даже на уроке физкультуры сидит на лавке, как освобождённый?
– Ну, причём тут это! Мы же с тобой друзья детства, Сань! Послушай меня…
– Ты не друг. Ты как старший брат, который вечно следит, чтобы я чего-то не натворил, – я открыл дверь и вышел.
Я слышал, как Антон пытается позвать меня, но я уже не обращал внимания. Внутри была жгучая обида. На кого? На себя. На жизнь и то, что я полный неудачник. На то, что я в этом обществе изгой, несмотря на все старания. Просто на то, что я другой. Я не помню, как зашёл в дом, как оказался в своей комнате, в которой висели несколько карт с раскопками моих родителей, и даже не помню, почему слёзы начали катиться с глаз… когда я перешёл эту грань. Я пролежал на собственной кровати, обнимая подушку до вечера.
Я не помню, в какой момент пришёл мой кот и пытался меня успокоить… Выглядел я, конечно, как настоящая тряпка, а мне было тогда целых семнадцать лет. Я мало чего помню с того момента. Помню лишь телефонный звонок, который вырвал меня из этого ада.
– Ты как? – заговорила трубка голосом Шепунова.
– Как в сказке.
– Давай съездим в одно место, развеемся?
– Ты же знаешь, я ненавижу клубы и дискотеки…
– Это не то. Верь мне, Шурик.
Я услышал, как на кухне гремит посуда и тяжело вздохнул.
– Ладно. Только сначала с мамой поговорю.
– Может я?
– Нет…
Телефон замолчал и в комнате лишь был слышно, как мурчит кот. Затем ожидаемо телефон снова заговорил:
– Через полчаса подъеду. Давай.
Я нажал на кнопку и положил телефон на стол. К сожалению, комнату без очков я видел лишь в общих чертах, потому пришлось их достать. На кухне ещё гремели тарелки, и что-то шипело на сковородке. Часы показывали половину шестого. Я посмотрел на кота и, улыбнувшись ему, вышел из комнаты и направился прямиком на кухню, но нерешительно остановился возле порога.
Мама стояла ко мне спиной. Для её лет она была очень красивой и стройной, но при этом всегда была уставшая. Роста она была среднего, а волосы чёрные, выразительные брови. Сейчас она была ещё в своём деловом костюме офисного работника, только в тапочках.
Она услышала мои шаги и медленно повернулась. Я всё также стоял на пороге, не решаясь подойти или что-то сказать. Лишь смотрел ей в глаза. Было ожидаемо, что она спросит: «в чём дело?» или «что-то не так?». Но она лишь слабо кивнула в ответ. Мама обо всем знала…
– Мне позвонила учительница… сказала, что ты настолько бестолков, что не смог написать даже на три…, – мама улыбнулась. – Но я-то тебя знаю, и знаю, как ты всё учишь.
Я лишь смог сдавленно улыбнуться. Всё равно чувство вины и подавленности меня не отпускало. Мама вернулась к сковородке. А сзади меня кто-то сильно похлопал по плечу. Мне показалось, что отец одним ударом переломал все рёбра. Он прошёл на кухне и иронично добавил:
– Особенно стало понятно: кому ты помогал. Единственная пятёрка в классе у Шепунова.
– Он хотел сам вам сказать и извиниться, – признался я.
– Антон меня отыскал после работы. Он все рассказал, – сказал папа.
Вот шустрый гад. Для меня он всегда был действительно как старший брат. Я тяжело вздохнул, и мама добавила:
– Мы с этой учительницей…
– Я бы сказал мегерой, – пошутил папа.
– Договорились, чтобы ты переписал в понедельник, – продолжила мама.
– Отлично, – повеселел я.
– Лучше иди, переодевайся. Твой дружбан заедет в шесть за тобой, – добавил папа.
Мне оставалось лишь усмехнуться. Шепунов ещё до моего ответа знал, что я пойду с ним. Тем более он за рулём сам, значит, выпивки вряд ли будет. Ну, что ж… посмотрим, куда он меня тащит…
***
Мерседес плавно ехал по прекрасной ровной дороге, но иногда плавность уходила, когда Артём слишком сильно разгонял машину, а затем тормозил, ловя разрешённую цифру на спидометре.
– Поаккуратней, пожалуйста, – сказал Артур и хлебнул пиво.
– Ишь, деловой клиент! Сейчас выедем на Мост Веры, и там меня никто не остановит! – мечтательно сказал здоровяк.
– Слышь, гонщик, не забывай, чья эта красотка! Тем более, как я понимаю, ты едешь через район Семи фонтанов. Спорю на бутылку, что он перекрыт!
– Не перекрыт. Какая это, к дьяволу, красотка? Я бы такую дрянь не купил вообще!
– Хочешь, я тебе расскажу, что у этой малышки под капотом? – хитро спросил Артур.
– Не, братишка… читать с брошурки умею и я, – сказал Артём и засмеялся, но тут же стал серьёзным. – О, чёрт…
Впереди, между двумя трехэтажками, была единственная дорога, ведущая к Семи Фонтанам. Дорога была завалена несколькими горящими автомобилями, марку которых уже трудно было определить. Артур достал пистолет и передёрнул затвор.
– Поворачивай налево. Попробуем через Аллею Мира проехать…
Артём повернул руль и поехал по жутко разбитой дороге, отметив, что его друг пододвинул второй, непонятно откуда взявшийся, пистолет, но с горечью отметил, что оружия посерьёзнее у него в машине нет. Свет фар высветил поворот вправо через минут пять езды. Снова поворот вправо, снова перекрытая дорога.
